https://www.facebook.com/groups/705341886259684/permalink/719385861521953/
Начало всякой жизни - Рождение. Когда-то родилась Вселенная, и зародилась жизнь. Жизнь есть основа всего. Поэтому все обряды направлены на почитание Рождения.
Человек по-настоящему постигает духовную культуру народа только тогда, когда у него рождается дитя. Родитель поэтапно ведет ребенка через все стадии (циклы) человеческого развития, взросления человека, вплоть до своей смерти.
Дитя приносит духовность, общение с Всевышним. Человек окружен вниманием Небес, он постигает смысл своей жизни.
Человек по-настоящему постигает духовную культуру народа только тогда, когда у него рождается дитя. Родитель поэтапно ведет ребенка через все стадии (циклы) человеческого развития, взросления человека, вплоть до своей смерти.
Дитя приносит духовность, общение с Всевышним. Человек окружен вниманием Небес, он постигает смысл своей жизни.
Будущая мать всегда окружена заботой. Во время родов женщины всего азиатского Востока никогда не ложились в постель. Когда начинались схватки, вызывали повитуху - инейджи. Роженицу помещали за очагом на женской половине юрты, где стелили телячью шкуру - талбах мездрой вверх. Она становилась на колени, опираясь на березовый шест алтын теек. Эта опора - “золотой кол” или “золотая коновязь” - опускалась в юрту через дымовое отверстие. Вспомним, что дымовое отверстие юрты это вход в Небесный свод. А “алтын теек” - это “золотой кол”, которым Тэнгри утвердил миропорядок и заложил основу рождения Вселенной. К алтын тееку привязывали аркан, который пропускали под мышками роженицы для ее поддержания. Это приравнивает женщину к Небожителям, так как только они имеют право носить пояс под мышками. Повитуха при каждых схватках массировала живот роженицы сверху вниз и, сидя перед ней, обращалась к ребенку: “Куус-куус!” - “Нужно кочевать в солнечный мир!” Магическое восклицание “куус” - помогает благополучно разрешиться от бремени и действует успокаивающе.
После рождения пуповину (кин) перетягивали шелковой ниткой и перерезали на березовой палочке (ак такпай). Мальчику пуповину отрезали ножом (кистик) или складником (ак тонарак), а девочке перерезали ножницами. Пуповину обязательно режут на растительном материале, чтобы у человека был мягкий характер. “Не я режу, а режет мать Умай. Живи долго!” - произносила повитуха при перерезании пуповины.
Нож для обрезания пуповины мальчика хранили в специальной шкатулке богини Умай. Он служил и всем последующим детям. Этот ножик, ножницы и шкатулки будущий отец ребёнка сегодня должен приобретать в “Храме-Юрте”.
Свою шкатулку (карчак) девушка, выходя замуж, забирает с собой из родительского дома.
При родах запрещалось присутствовать мужчинам и девушкам. Случайно зашедшим девушкам надрывали подол платья. Здесь нельзя было находиться и не рожавшим женщинам (туюк идектиг - буквально “с глухим подолом”).
В день родов отец открывал в доме крышки всех сундуков, ящиков, шкафов (а в Храме-Юрте проводится обряд открытия Свода Неба).
При затянувшихся родах приглашали свекра, который в обычных условиях не имел права общаться с невесткой. Он должен был внезапно ударить ее по пояснице мужскими брюками. Нарушение законов должно повлечь за собой разрешение бремени.
После родов дом окуривается богородской травой или можжевельником. До трех суток, пока не заживет пуповина, молодая мать оберегалась - не выходила на улицу, не готовила пищу, не поднимала тяжелого, ела только бульон мунчук, одевалась в теплую одежду, каждый день омывалась по три раза. В течение месяца после родов женщина считается “неприкасаемой”. Перед ней кладут ветку черемухи (аргыс, аргыш) - черемуха, наряду с осиной, не допускает проникновение болезней.
До тех пор, пока на небе не выйдет новый месяц, молодой матери запрещалось заходить в другие юрты. Существовал обычай троекратно смазывать язык новорожденного сливочным маслом или жиром. При этом говорили: “Пусть съест богиня Умай!”
Кин тойы.
На третий день после рождения, после отпадения пуповины, проводится “кин тойы” - праздник пуповины (буквально “свадьба”). Смысл его в том, чтобы ребенок, расставшись с матерью, символической нитью через кин (пуповину) соединился такой же связью с родной землей, священной березой, юртой, горой, чтобы эта связь была прочна и никогда не обрывалась.
На кин тойы собираются соседи и пожилые люди. Готовится традиционная обрядовая каша из проросших семян. До этого дня ничего не выносили из юрты (даже мусор), ничего не давали посторонним (даже воду из колодца).
Во время кин тойы с почестями выносится березовый шест - алтын теек, служивший символической опорой для роженицы и возвращается в “Храм-Юрту”. Прежде, чем вынести алтын теек, на нём подвязывается белый платок со словами: “Агын ал!” - “Возьми белый подарок!”.
Во время кин тойы совершался обряд захоронения последа. Повитуха три раза по солнцу обходит с матерью новорожденного вокруг места “захоронения последа”. Каждый раз, обойдя “могилу последа”, мать ребенка ногой наступает на захороненное место, произнося: “Мать Умай, охраняй своих детей! Мать моего ребенка (т.е. послед), пусть твои дети будут здоровы! Мать моего ребенка, пусть окрепнет моя поясница! Мать моего ребенка, дай мне свои силы!”
На третий день после рождения, после отпадения пуповины, проводится “кин тойы” - праздник пуповины (буквально “свадьба”). Смысл его в том, чтобы ребенок, расставшись с матерью, символической нитью через кин (пуповину) соединился такой же связью с родной землей, священной березой, юртой, горой, чтобы эта связь была прочна и никогда не обрывалась.
На кин тойы собираются соседи и пожилые люди. Готовится традиционная обрядовая каша из проросших семян. До этого дня ничего не выносили из юрты (даже мусор), ничего не давали посторонним (даже воду из колодца).
Во время кин тойы с почестями выносится березовый шест - алтын теек, служивший символической опорой для роженицы и возвращается в “Храм-Юрту”. Прежде, чем вынести алтын теек, на нём подвязывается белый платок со словами: “Агын ал!” - “Возьми белый подарок!”.
Во время кин тойы совершался обряд захоронения последа. Повитуха три раза по солнцу обходит с матерью новорожденного вокруг места “захоронения последа”. Каждый раз, обойдя “могилу последа”, мать ребенка ногой наступает на захороненное место, произнося: “Мать Умай, охраняй своих детей! Мать моего ребенка (т.е. послед), пусть твои дети будут здоровы! Мать моего ребенка, пусть окрепнет моя поясница! Мать моего ребенка, дай мне свои силы!”
Мать благословляет “место” в юрте (в доме), на котором родился ребенок. На этом участке стелится белая ткань, и родственники кладут туда деньги.
А в “Храме-Юрте” по случаю рождения ребенка для матери проводится обряд поклонения огню. Так как сегодня в современных домах нет возможности поклонения огню по обычаю, то это необходимо проводить в “Храме-Юрте”, где во время обряда тщательно воскуривается богородская трава или можжевельник. Роженица становится перед очагом с почетной стороны “Храма-Юрты”, держа в руках ребенка и, три раза поклонившись, бросает в огонь три кусочка сала. Ребенку в это время намазывают рот, щеки и темя маслом или сметаной. Вместе с матерью новорожденного кланяются огню ее мать, свояченица или свекровь, которые произносят молитву: “Мать Огня и богиня Умай! Примите этот дар. Не оставляйте своё дитя”. Затем в течение года она в каждый девятый день новолуния должна поклоняться огню, бросая семь кусочков сала.
Если на праздновании кин тойы находились молодые, еще не рожавшие женщины, то они также поклонялись огню со словами: “Одиш ползын, одиш ползын” - “Пусть будет долг!”. Они имеют долг перед обществом родить детей.
В течение трех месяцев после рождения ребенка женщина обязана была при первом посещении любой юрты поклониться очагу. Она бросала в огонь три кусочка сала, масла или три ложки сметанной каты. Если с ней был младенец, то хозяйка брала его на руки, клала в рот масло, а остатками мазала щеки и темя. Обязательно ему дарили монетку, колечко, перламутровую пуговицу и другие предметы “на зубок” (тиш), говоря: “Пусть вырастет богатым!” В дальнейшем из подаренных бусинок, раковин-каури и пуговиц делали браслетик, который одевали на правое запястье ребенка. Он служил амулетом, который притягивал к себе внимание богини Умай. Если хозяйке юрты нечего подарить, то она сажей проводила черту вдоль лба младенца и благословляла: “Ах хасха пол! Хара пазын хазарганча чор! Хасха тижин саргалганча чор!” - “Будь свободным человеком (букв. “белолобым”). Живи до тех пор, пока твоя черная голова не побелеет, и твои белые зубы не пожелтеют!” Это называлось “хасхалааны” - метить лоб. Подобные обычаи характерны для всех народов Саяно-Алтая.
Колыбель обычно изготовляет дядя по матери (тайы) после рождения ребенка и обязательно на новолуние. Материалом для изготовления колыбели служила береза. Причем, если ее изготовить из дерева, стоявшего на берегу, то ребенок станет капризным, как бурливая река. В колыбель сначала клали поношенные мужские штаны (отцовские), служившие оберегом (пала хадарчызы). От дуги изголовья (сацмырах) до деревянной опоры для ног (тепкис) натягивали ремень (кирис паг). В раздвоенной его части, над головой, привязывали три альчика и три раковины-каури. Они охраняли душу ребенка и служили амулетом.
После изготовления колыбели проводится пежик тойы - праздник укладывания ребенка в колыбель. Собирались родственники и соседи. За колыбелью приходили к мастеру домой, преподносили подарок. Изготовленную колыбель отец приносил в свою юрту и ставил на почетное место (тор). Этот обряд сегодня так же нужно проводить в Храме-Юрте “Тигриб”, где и должны изготавливаться традиционные колыбели. Ее сразу закрывали пологом, так как не разрешалось ее держать открытой без ребенка. Колыбель окуривается богородской травой от злых сил и окропляется.
Проводится обряд благословения богине Умай. Впервые ребенка укладывали в колыбель на белое полнолуние (ах толы), иначе вместе с ним в колыбель могут проникнуть злые силы.
Прежде, чем поместить в колыбель малыша, совершали следующий обряд. В колыбель клали нож в ножнах (если был мальчик) или ножницы и наперсток с иглой (если девочка). Специальный человек (алгысчын кижи) укладывал завернутые вещи в колыбель, которую три раза качали и баюкали: “Пууй-баай, не будь плаксой!” На третий раз колыбель раскачивается так, чтобы все вывалилось на землю. В этот момент спрашивается:
“Онар ба, тискер бе?” - “Удача или неудача?” Все присутствующие кричали: “Онар, онар!” - “Удача, удача!” Так делается до трех раз. После этой процедуры колыбель считалась обжитой (новорожденного остерегались опускать в новую, “необжитую”, колыбель, ибо считалось, что человека сразу помещают только в гроб). Точно такое же поверье было распространено и у других народов Саяно-Алтая.
После указанного обряда в колыбель торжественно укладывают ребенка благословляя: “Пусть будет крепким изголовье колыбели, пусть будет много младших сестер! Пусть будет крепким колыбельный ремень, пусть будет много младших братьев!” Каждое новолуние колыбель окуривали богородской травой и произносили три раза заклинание “хурай”. Пустую колыбель качать запрещалось. Если укладывали ребенка спать на старый месяц, то обращались за помощью к богине Умай: “Моя святая мать с кудрявой головой! Не давай (злым силам) протягивать холодные руки, не давай наступать холодными ногами. Прогоняй их сквозь землю, прогоняй с громом по небу!”
Колыбель для ребенка служила два-три года. Ее нельзя было ломать и выбрасывать. Следующие дети также росли в ней. Однако если ребенок умирал в грудном возрасте, то его колыбель считалась нечистой (кара пизик - буквально “черная люлька”). Ее обычно относили в горы и бросали в пещерах со всеми принадлежностями.
После того, как окрепнут ребенок и его мать, проводятся именины пала тойы. К этому торжеству готовились особенно тщательно, ибо, согласно народной традиции, в жизни человека считались три главных праздника, где он славился - именины, свадьба и тризна по случаю кончины. Такое представление существовало и у других тюрков Саяно-Алтая. Изготовляется традиционная молочная арака (на традиционных обрядах по случаю рождения допускается только традиционная пища и традиционные алкогольные напитки). Ее наливают в казан, установленный на женской стороне юрты. Гости взамен полученной чашки бросали в казан с аракой монету, кольцо, бусины, перстень и другие подарки “на зубок”, чтобы у малыша зубы быстрее прорезались. На именинах родственники обычно дарили крупный скот - лошадей или коров. За крупный скот существовал обычай отдаривания (харо). Когда человек станет взрослым, то он должен одарить их детей таким же количеством скота.
Старики дарили новорожденному три стрелы (ук). Оружие имело сакральный смысл.
Прежде, чем садиться за стол, проводился обряд поклонения предкам. Только после этого приступали к трапезе.
На именинах давали имя ребенку. Человек, собравшийся назвать его, должен три дня соблюдать чистоту в мыслях, поститься и молиться Тэнгри. Во время нарекания именем он усаживался в юрте на почетном месте на белом войлоке. Имя девочке давали пожилые женщины, а мальчику - старцы. За это их одаривали. Иногда старец нарекал младенца своим именем. Он вырывал из своей бороды три волоса, клал их подмышку новорожденного и благословлял: “Оставлю тебе имя свое! Живи так же, как и я, до старости!”. Имя человека таинственно связывалось с его жизнью и приобретало сакральное значение.
Когда у ребенка прорежутся первые зубки, проводится - тиш тойы (праздник первого зуба). На этот небольшой семейный праздник приглашаются пожилые люди, которые что-нибудь должны подарить ребенку. Эти вещички сохраняются и по достижении ребенком сознательного возраста передаются ему с объяснением, кто подарил и по какому случаю.
С этого момента родители (особенно отец) должны следить за тем, чтобы у ребенка зубы были здоровыми.
Выпавшие молочные зубы вминаются в хлебный мякиш и отдаются собаке со словами: “Плохой зуб возьми, хороший зуб мне дай!”.
До года ребенку волосы не стригли, чтобы таким образом не укоротить его жизнь. Через год на новолуние для мальчика проводится “праздник чубчика” - киспик тойы, по случаю срезания первых волос. Обряд подстригания ребенка проводит тайы. Состриженные волосы нужно бережно завернуть в материю и хранить в течение жизни вместе с ножом Богини Умай. Эти волосы и ножик также показывают ребенку и объясняют смысл и значение их.
На голове ребенка оставляется небольшой чубчик (киспик). В качестве наказания его иногда драли за этот чубчик.
Как только ребенок сделал свои первые самостоятельные шаги, то проводится обряд “разрезания пут”. Ножом (если это мальчик) или ножницами (если девочка) троекратно имитируется разрезание веревочных пут и трижды бросается нож или ножницы между ног с благословением: “Поол-поол! - Я разрезаю твои путы! Пусть земля, на которую ты ступишь, будет твердая, как медь, пусть земля, по которой ты пойдешь, будет твердая, как железо!”. Обычно ребенка ходить не учили. “Когда созреет, то сам пойдет”, - говорили старики.
Если в доме оказывались два новорожденных, девочка и мальчик, то в связи с тем, что “броня” (куяк) мальчиков мягче, чем у девочек, хозяин юрты держал мальчика на руках, а девочка лежала в колыбели, дабы первый морально не был подавленным (сурни пазылбазын). Согласно данному поверью, также не клали свое дитя в чужую колыбель.
После рождения ребенка ежемесячно на седьмой день новолуния, до трех лет включительно, проводили праздник Умай - Омай тойы. Созывали всех детей аала и угощали традиционной кашей. Среди подрастающего поколения воспитывали милосердие, щедрость и почтение к традициям.
Если маленький ребенок заходил к кому-нибудь в дом, ему обязательно что-нибудь дарили, ибо были уверены, что своими глазами он может растопить любую холодную душу.
Если скончались родители, то сирот отдавали на воспитание родственникам, обычно дяде по матери.
“Особое почитание тайы объясняет одна из хакасских легенд. Однажды в древние времена родители выгнали из дома забеременевшую вне брака дочь. Её брат сжалился над ней. Он нашел свою сестру, родившую младенца в степи, привел их к себе домой и воспитал её ребенка. С тех легендарных пор дядя по матери почитается…”*.
До 6 лет и после 72 человек считается принадлежащим Богу. До шести лет ребёнок ходит перед Богом (полная опека богини Умай). Он открыт и чист душой.
А в “Храме-Юрте” по случаю рождения ребенка для матери проводится обряд поклонения огню. Так как сегодня в современных домах нет возможности поклонения огню по обычаю, то это необходимо проводить в “Храме-Юрте”, где во время обряда тщательно воскуривается богородская трава или можжевельник. Роженица становится перед очагом с почетной стороны “Храма-Юрты”, держа в руках ребенка и, три раза поклонившись, бросает в огонь три кусочка сала. Ребенку в это время намазывают рот, щеки и темя маслом или сметаной. Вместе с матерью новорожденного кланяются огню ее мать, свояченица или свекровь, которые произносят молитву: “Мать Огня и богиня Умай! Примите этот дар. Не оставляйте своё дитя”. Затем в течение года она в каждый девятый день новолуния должна поклоняться огню, бросая семь кусочков сала.
Если на праздновании кин тойы находились молодые, еще не рожавшие женщины, то они также поклонялись огню со словами: “Одиш ползын, одиш ползын” - “Пусть будет долг!”. Они имеют долг перед обществом родить детей.
В течение трех месяцев после рождения ребенка женщина обязана была при первом посещении любой юрты поклониться очагу. Она бросала в огонь три кусочка сала, масла или три ложки сметанной каты. Если с ней был младенец, то хозяйка брала его на руки, клала в рот масло, а остатками мазала щеки и темя. Обязательно ему дарили монетку, колечко, перламутровую пуговицу и другие предметы “на зубок” (тиш), говоря: “Пусть вырастет богатым!” В дальнейшем из подаренных бусинок, раковин-каури и пуговиц делали браслетик, который одевали на правое запястье ребенка. Он служил амулетом, который притягивал к себе внимание богини Умай. Если хозяйке юрты нечего подарить, то она сажей проводила черту вдоль лба младенца и благословляла: “Ах хасха пол! Хара пазын хазарганча чор! Хасха тижин саргалганча чор!” - “Будь свободным человеком (букв. “белолобым”). Живи до тех пор, пока твоя черная голова не побелеет, и твои белые зубы не пожелтеют!” Это называлось “хасхалааны” - метить лоб. Подобные обычаи характерны для всех народов Саяно-Алтая.
Колыбель обычно изготовляет дядя по матери (тайы) после рождения ребенка и обязательно на новолуние. Материалом для изготовления колыбели служила береза. Причем, если ее изготовить из дерева, стоявшего на берегу, то ребенок станет капризным, как бурливая река. В колыбель сначала клали поношенные мужские штаны (отцовские), служившие оберегом (пала хадарчызы). От дуги изголовья (сацмырах) до деревянной опоры для ног (тепкис) натягивали ремень (кирис паг). В раздвоенной его части, над головой, привязывали три альчика и три раковины-каури. Они охраняли душу ребенка и служили амулетом.
После изготовления колыбели проводится пежик тойы - праздник укладывания ребенка в колыбель. Собирались родственники и соседи. За колыбелью приходили к мастеру домой, преподносили подарок. Изготовленную колыбель отец приносил в свою юрту и ставил на почетное место (тор). Этот обряд сегодня так же нужно проводить в Храме-Юрте “Тигриб”, где и должны изготавливаться традиционные колыбели. Ее сразу закрывали пологом, так как не разрешалось ее держать открытой без ребенка. Колыбель окуривается богородской травой от злых сил и окропляется.
Проводится обряд благословения богине Умай. Впервые ребенка укладывали в колыбель на белое полнолуние (ах толы), иначе вместе с ним в колыбель могут проникнуть злые силы.
Прежде, чем поместить в колыбель малыша, совершали следующий обряд. В колыбель клали нож в ножнах (если был мальчик) или ножницы и наперсток с иглой (если девочка). Специальный человек (алгысчын кижи) укладывал завернутые вещи в колыбель, которую три раза качали и баюкали: “Пууй-баай, не будь плаксой!” На третий раз колыбель раскачивается так, чтобы все вывалилось на землю. В этот момент спрашивается:
“Онар ба, тискер бе?” - “Удача или неудача?” Все присутствующие кричали: “Онар, онар!” - “Удача, удача!” Так делается до трех раз. После этой процедуры колыбель считалась обжитой (новорожденного остерегались опускать в новую, “необжитую”, колыбель, ибо считалось, что человека сразу помещают только в гроб). Точно такое же поверье было распространено и у других народов Саяно-Алтая.
После указанного обряда в колыбель торжественно укладывают ребенка благословляя: “Пусть будет крепким изголовье колыбели, пусть будет много младших сестер! Пусть будет крепким колыбельный ремень, пусть будет много младших братьев!” Каждое новолуние колыбель окуривали богородской травой и произносили три раза заклинание “хурай”. Пустую колыбель качать запрещалось. Если укладывали ребенка спать на старый месяц, то обращались за помощью к богине Умай: “Моя святая мать с кудрявой головой! Не давай (злым силам) протягивать холодные руки, не давай наступать холодными ногами. Прогоняй их сквозь землю, прогоняй с громом по небу!”
Колыбель для ребенка служила два-три года. Ее нельзя было ломать и выбрасывать. Следующие дети также росли в ней. Однако если ребенок умирал в грудном возрасте, то его колыбель считалась нечистой (кара пизик - буквально “черная люлька”). Ее обычно относили в горы и бросали в пещерах со всеми принадлежностями.
После того, как окрепнут ребенок и его мать, проводятся именины пала тойы. К этому торжеству готовились особенно тщательно, ибо, согласно народной традиции, в жизни человека считались три главных праздника, где он славился - именины, свадьба и тризна по случаю кончины. Такое представление существовало и у других тюрков Саяно-Алтая. Изготовляется традиционная молочная арака (на традиционных обрядах по случаю рождения допускается только традиционная пища и традиционные алкогольные напитки). Ее наливают в казан, установленный на женской стороне юрты. Гости взамен полученной чашки бросали в казан с аракой монету, кольцо, бусины, перстень и другие подарки “на зубок”, чтобы у малыша зубы быстрее прорезались. На именинах родственники обычно дарили крупный скот - лошадей или коров. За крупный скот существовал обычай отдаривания (харо). Когда человек станет взрослым, то он должен одарить их детей таким же количеством скота.
Старики дарили новорожденному три стрелы (ук). Оружие имело сакральный смысл.
Прежде, чем садиться за стол, проводился обряд поклонения предкам. Только после этого приступали к трапезе.
На именинах давали имя ребенку. Человек, собравшийся назвать его, должен три дня соблюдать чистоту в мыслях, поститься и молиться Тэнгри. Во время нарекания именем он усаживался в юрте на почетном месте на белом войлоке. Имя девочке давали пожилые женщины, а мальчику - старцы. За это их одаривали. Иногда старец нарекал младенца своим именем. Он вырывал из своей бороды три волоса, клал их подмышку новорожденного и благословлял: “Оставлю тебе имя свое! Живи так же, как и я, до старости!”. Имя человека таинственно связывалось с его жизнью и приобретало сакральное значение.
Когда у ребенка прорежутся первые зубки, проводится - тиш тойы (праздник первого зуба). На этот небольшой семейный праздник приглашаются пожилые люди, которые что-нибудь должны подарить ребенку. Эти вещички сохраняются и по достижении ребенком сознательного возраста передаются ему с объяснением, кто подарил и по какому случаю.
С этого момента родители (особенно отец) должны следить за тем, чтобы у ребенка зубы были здоровыми.
Выпавшие молочные зубы вминаются в хлебный мякиш и отдаются собаке со словами: “Плохой зуб возьми, хороший зуб мне дай!”.
До года ребенку волосы не стригли, чтобы таким образом не укоротить его жизнь. Через год на новолуние для мальчика проводится “праздник чубчика” - киспик тойы, по случаю срезания первых волос. Обряд подстригания ребенка проводит тайы. Состриженные волосы нужно бережно завернуть в материю и хранить в течение жизни вместе с ножом Богини Умай. Эти волосы и ножик также показывают ребенку и объясняют смысл и значение их.
На голове ребенка оставляется небольшой чубчик (киспик). В качестве наказания его иногда драли за этот чубчик.
Как только ребенок сделал свои первые самостоятельные шаги, то проводится обряд “разрезания пут”. Ножом (если это мальчик) или ножницами (если девочка) троекратно имитируется разрезание веревочных пут и трижды бросается нож или ножницы между ног с благословением: “Поол-поол! - Я разрезаю твои путы! Пусть земля, на которую ты ступишь, будет твердая, как медь, пусть земля, по которой ты пойдешь, будет твердая, как железо!”. Обычно ребенка ходить не учили. “Когда созреет, то сам пойдет”, - говорили старики.
Если в доме оказывались два новорожденных, девочка и мальчик, то в связи с тем, что “броня” (куяк) мальчиков мягче, чем у девочек, хозяин юрты держал мальчика на руках, а девочка лежала в колыбели, дабы первый морально не был подавленным (сурни пазылбазын). Согласно данному поверью, также не клали свое дитя в чужую колыбель.
После рождения ребенка ежемесячно на седьмой день новолуния, до трех лет включительно, проводили праздник Умай - Омай тойы. Созывали всех детей аала и угощали традиционной кашей. Среди подрастающего поколения воспитывали милосердие, щедрость и почтение к традициям.
Если маленький ребенок заходил к кому-нибудь в дом, ему обязательно что-нибудь дарили, ибо были уверены, что своими глазами он может растопить любую холодную душу.
Если скончались родители, то сирот отдавали на воспитание родственникам, обычно дяде по матери.
“Особое почитание тайы объясняет одна из хакасских легенд. Однажды в древние времена родители выгнали из дома забеременевшую вне брака дочь. Её брат сжалился над ней. Он нашел свою сестру, родившую младенца в степи, привел их к себе домой и воспитал её ребенка. С тех легендарных пор дядя по матери почитается…”*.
До 6 лет и после 72 человек считается принадлежащим Богу. До шести лет ребёнок ходит перед Богом (полная опека богини Умай). Он открыт и чист душой.
В три года, шесть лет, девять и двенадцать проводится обряд укрепления кут. Обряд проводил человек, знавший алгыс. Во время моления на ребёнка надевался куяк (“броня”).
В шесть лет проводился первый обряд посвящения во взрослую жизнь, когда Богиня Умай постепенно начинала отходить от ребенка. В девять лет, при полном расставании ребенка с Богиней Умай, проводился обряд посвящения в мужчины. Во время обряда Богиню благословляли, Ёе восхваляли и благодарили.
В девять лет мальчику дарили настоящий лук, и он учился владеть им. Так Богиня в виде лука на самом деле навсегда оставалась рядом с мальчиком, а потом и мужчиной на всю его жизнь. Он не мог направить это оружие в человека. Мальчик был обязан научиться хорошо владеть луком-символом Умай.
По достижении мальчиком двенадцати лет ему, как мужчине, преподносили традиционный нож. Лук и нож служили одновременно и оберегами. Нож был из железа, а железо было наиболее почитаемым природным веществом. Оно отгоняло злых духов и оберегало человека от болезней и всяких бед.
Нож служит и дополнением к традиционной одежде.
В шесть лет проводился первый обряд посвящения во взрослую жизнь, когда Богиня Умай постепенно начинала отходить от ребенка. В девять лет, при полном расставании ребенка с Богиней Умай, проводился обряд посвящения в мужчины. Во время обряда Богиню благословляли, Ёе восхваляли и благодарили.
В девять лет мальчику дарили настоящий лук, и он учился владеть им. Так Богиня в виде лука на самом деле навсегда оставалась рядом с мальчиком, а потом и мужчиной на всю его жизнь. Он не мог направить это оружие в человека. Мальчик был обязан научиться хорошо владеть луком-символом Умай.
По достижении мальчиком двенадцати лет ему, как мужчине, преподносили традиционный нож. Лук и нож служили одновременно и оберегами. Нож был из железа, а железо было наиболее почитаемым природным веществом. Оно отгоняло злых духов и оберегало человека от болезней и всяких бед.
Нож служит и дополнением к традиционной одежде.
Комментариев нет:
Отправить комментарий